АТАРАКСИЯ

АТАРАКСИЯ (греч. ἀταραξία, ἀ – отрицательная частица+ταραχή, волнение, смятение, тревога) – термин античной этики, означающий «невозмутимость», «безмятежность». Наиболее общий смысл заключается в идеале невосприимчивости души к аффектам, переносе внимания с внешних обстоятельств на внутреннее состояние и в предпочтении разума чувствам, – понимание, разделяемое практически всеми античными школами; наибольшее значение термин приобрел в этике эпикурейцев и скептиков. Впервые существительное α̕ ταραξία появляется у Демокрита: «счастье же он называет и благодушием (εὐθυμίη) духа, и благосостоянием, и гармонией, и размеренностью, и безмятежностью-атараксией» (фр. 742 Лурье = Stob. II, 7, 31, р. 52, 13 W) и «мудрость, неустрашимая невозмутимость-атараксия – превыше всего» (фр. 743 = Stob. III, 7, 74), – ср. другой неологизм Демокрита «неустрашимость» (αϑαμβίη), с которым атараксия близка и в последующей традиции его вытесняет. Для истории понятия важно употребление прилагательного «невозмутимый» (ἀ τάραχος) у Аристотеля в определении таких добродетелей, как πραότης (ровность характера, сдержанность): «сдержанный человек старается оставаться невозмутимым и подчиняться не чувствам, а следовать разуму» (Eth. Niс. 1125b34), и ἀ νδρεία (мужество) (см. Eth. Niс. 1117al8. 31). Аристотелевское понимание «невозмутимого» состояния как состояния подчиненности чувств разуму (формула для всякой добродетели) вместе с демокритовским понятием атараксии оказало влияние на эпикурейскую «невозмутимость», – вероятно, через посредство атомиста Навсифана [НАВСИФАН], ученика Пиррона и учителя Эпикура (ср. его неологизм «несмутимость» (ἀ καταπληξία) вместо демокритовской «неустрашимости»). Кроме того, Эпикур учился у Ксенократа [КСЕНОКРАТ], для которого засвидетельствовано употребление од-нокоренного слова «возмущение» в важном контексте: причина занятий философией состоит в «прекращении возмущений в нашей жизни по поводу вещей» (fr. 4 Heinze).

В связи с Пирроном доксографическая традиция фиксирует атараксию как разговорную метафору для описания состояния духа истинного мудреца: «На корабле во время бури, когда спутники его впали в уныние, он (Пиррон) оставался спокоен и ободрял их, показывая на корабельного поросенка, который ел себе и ел, и говоря, что в такой вот безмятежности-атараксии и должен пребывать мудрец» (Diog. L LX 68). В традициях школьного пирронизма (Энесидем – Тимон – Секст Эмпирик) и академического скепсиса (Аркесилай) атараксия устойчиво связана с термином «воздержание от суждений» (эпохе [ЭПОХЕ]), причем Секст Эмпирик конечной целью называет атараксию, а Диоген Лаэртий и Аркесилай (Sext. Emp. Pyrrh. I 232,8) – эпохе: «Конечной целью скептики считают эпохе, за которым как тень следует атараксия» (Diog. L. IX 107); «Эпохе – это остановка рассуждения (στάσις διανοίας), когда мы ничего не отрицаем и ничего не утверждаем; а атараксия – это безмятежность и спокойствие души (ψυχής ἀ οχλησία καὶ γαληνότης)», «атараксия приходит вместе с эпохе» (Sext. Emp. Pyrrh. I 10, ср. также I 31: «атараксия следует за эпохе»). То, что атараксия описывает состояние разума (= разумной души), а не чувств, показывает разграничение атараксии и метриопатии («умеренность», термин исходно перипатетический) как конечных целей: «В том, что подлежит (оценочному) мнению, целью скептика является атараксия, а в том, что мы вынуждены испытывать – метриопатия» (там же, I 30, 7; ср. I 25, 4–6). Имеется в виду, что скептик, как и все люди, испытывает чувства приятного и болезненного, но он не выносит догматических суждений о том, хорошо это или плохо. Парадоксальный характер связи между атараксией как целью и эпохе как средством ее достижения Секст Эмпирик демонстрирует с помощью живописной метафоры: «Говорят, что он (живописец Апеллес), рисуя лошадь и пожелав изобразить на картине пену лошади, потерпел такую неудачу, что отказался от этого и бросил в картину губку, которой обыкновенно снимал с кисти краски; и губка, коснувшись лошади, воспроизвела подобие пены. Так и скептики вначале надеялись достичь атараксии путем суждения о несоответствии видимого и мыслимого; но оказавшись не в состоянии этого сделать, они воздержались от суждений, и следствием их воздержания как бы случайно явилась атараксия, как тень за телом» (там же, I 29). Как у скептиков атараксия была связана с эпохе («за эпохе следует атараксия»), так и у Эпикура атараксия связана с «удовольствием» (ἡδονή). В этике Эпикура конечная цель – «удовольствие», негативно характеризуемое как отсутствие телесной боли и душевных смятений (μήτε ταράττεσθαι κατὰ ψυχήν) (Diog. L. X, 131, 8–11), иногда же душевная атараксия прямо называется «конечной целью» (там же, X 128, 3–4) вместе с «телесным здоровьем». При этом душевные удовольствия Эпикур считал выше телесных и связывал их с добродетелями и разумом. Тревоги в душе возникают прежде всего от ложных мнений о богах и о смерти, вызывающих в людях чувство страха, – «трезвое рассуждение» избавляет ложные мнения и приводит к атараксии (ср. там же, X 132); состояние атараксии – это сосредоточение на «самом общем и главном» (X 82). Как и скептики, эпикурейцы рассматривали науки о природе лишь как пропедевтику к этике и соответственно средство для достижения атараксии (ср. Секст Эмпирик: «Мы касаемся наук о природе ради атараксии», Pyrrh. 118; Эпикур: «Конечной целью изучения небесных явлений, как и всего остального, является атараксия и твердая уверенность (πίστιν βέβαιον)» Diog. L. X 85), однако пути к этой атараксии у двух школ были разные: эпикурейцы предлагали «многообразие объяснений» (там же, X 100) для чувственных феноменов, скептики же воздерживались от суждений о явлениях. По Эпикуру, «кто борется с очевидностями, тот никогда не сможет достигнуть истинной атараксии» (там же, X 96). Согласно эпикурейскому идеалу атараксии все науки оказываются безразличными для счастья, и это полемически направлено против аристотелевского понимания счастья как неразрывно связанного с теоретической добродетелью.

У стоиков атараксия часто употребляется в значении, близком к апатии [АПАТИЯ].

М.А.Солопова

Источник: Новая философская энциклопедия на Gufo.me


Значения в других словарях

  1. атараксия — орф. атараксия, -и Орфографический словарь Лопатина
  2. Атараксия — (греч. ataraxia — невозмутимость) понятие древнегреческой этики о душевном покое как высшей ценности. Демокрит понимал А. как господство разума над страстями, свободу души от страха смерти и других переживаний. В философии Эпикура и его школы... Большая советская энциклопедия
  3. Атараксия — (греч. ataraxia – безразличие, невозмутимость). Состояние, наступающее вследствие приема психотропных средств (нейролептиков, транквилизаторов и др.), характеризующееся снятием тревоги, беспокойства, страха, эмоционального напряжения, психического дискомфорта. Толковый словарь психиатрических терминов
  4. АТАРАКСИЯ — (от греч. ataraktos — невозмутимый, спокойный) — термин философии Эпикура (341-270 до н. э.) и его школы, означающий идеальное душевное состояние, которое характеризуется отсутствием волнения, невозмутимостью, бесстрастием... Большой психологический словарь
  5. Атараксия — (ataraxia; греч. безразличие, невозмутимость) состояние психически больных после применения психотропных средств (нейролептических средств, транквилизаторов и др.), характеризующееся снятием тревоги, напряженности, страха и внутреннего беспокойства. Медицинская энциклопедия
  6. Атараксия — (греч. ataraxia – невозмутимость) – понятие древнегреческой этики о душевном спокойствии, безмятежности как высшей ценности и условие мудрости. Словарь по культурологии
  7. АТАРАКСИЯ — АТАРАКСИЯ (греч. ataraxia — невозмутимость) — понятие древнегреческой этики о душевном спокойствии, безмятежности как высшей ценности (см. также Апатия); развито Демокритом, Эпикуром, представителями стоицизма, скептицизма. Большой энциклопедический словарь
  8. атараксия — [гр.] – невозмутимость, полное спокойствие духа, к которому, по учению стоиков, должен стремиться мудрец Большой словарь иностранных слов
  9. Атараксия — (греч.) — безусловное спокойствие духа, которое выставлено было скептиками как единственная цель, к которой всеми силами должен стремиться истинный философ. Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона